«Эфир перестал быть просто токеном для разработчиков. Он стал активом для банков, ETF и корпоративных казначейств.»
— Виталик Бутерин, сооснователь Ethereum
В 2025 году структура владения эфиром (ETH) претерпела кардинальные изменения. Если в первые годы существования Ethereum крупнейшими держателями были ранние инвесторы и разработчики, то сегодня около 70% всей циркулирующей эмиссии сосредоточено в руках институциональных инвесторов, смарт-контрактов и крупных бирж. Это свидетельствует о переходе ETH из разряда спекулятивных активов в класс цифровых казначейских ценностей, аналогично тому, как биткоин используется в стратегии компаний вроде Strategy.
По данным аналитических платформ Etherscan, Nansen и Dune, на август 2025 года общее количество ETH в обращении составляет около 120,71 миллиона. При этом топ-10 адресов контролируют 83,9 миллиона ETH — почти 70% от общего объема. Однако, в отличие от биткоина, где «киты» часто хранят активы в холодных кошельках, большинство крупных ETH-адресов — это активная инфраструктура: контракты стейкинга, биржевые пулы ликвидности и ETF-доверительные фонды.
Анализ ончейн-данных показывает, что «владение» ETH в 2025 году — это не просто вопрос о балансе кошелька. Это отражение всей инфраструктуры, на которой держится сеть Ethereum.
Абсолютным лидером по владению эфиром является Beacon Deposit Contract — смарт-контракт, который служит шлюзом в систему Proof-of-Stake (PoS). На август 2025 года на нём зафиксировано 65,88 миллиона ETH, что составляет около 54,6% от всей циркулирующей массы.
Эти средства принадлежат более чем 500 000 валидаторам, каждый из которых внес минимум 32 ETH для участия в защите сети. Это делает контракт не просто хранилищем, а ядром безопасности Ethereum.
Крупнейшие криптобиржи также входят в топ-держателей:
Эти кошельки содержат средства миллионов пользователей и используются для обеспечения ликвидности, стейкинга (например, cbETH) и кросс-чейн мостов.
С запуском спотовых ETF на эфир в США начался масштабный приток капитала от институций. Крупнейшие фонды:
По данным EY Parthenon и Coinbase, 87% институциональных инвесторов планируют инвестировать в криптоактивы через спотовые ETP, что подтверждает рост доверия к ETH как к легитимному классу активов.
Как и в случае с биткоином, всё больше публичных компаний начинают включать ETH в свою казначейскую стратегию. Разница в том, что они не просто хранят его, а активно стейкают, получая доходность 3–5% годовых.
Примеры:
Как отметил Чарльз Гильем из Ledger: «Компании больше не выбирают между BTC и ETH. Они выбирают между хранением и заработком. И ETH даёт им второй вариант.»
Несмотря на доминирование институций, несколько частных лиц по-прежнему остаются крупными игроками на рынке.
Сооснователь Ethereum считается одним из крупнейших частных держателей ETH. По оценкам, он владеет от 250 000 до 280 000 ETH (около $950 млн), распределённых между несколькими некастодиальными кошельками, включая легендарный адрес VB3.
Бутерин известен тем, что активно жертвует свои средства на благотворительность и поддержку исследований в области Web3.
Кооснователь LHV Bank приобрёл 250 000 ETH во время ICO Ethereum в 2014 году, но потерял доступ к приватному ключу. Его кошелёк до сих пор неактивен, а активы оцениваются в ~$900 млн. Это один из самых известных случаев «потерянного богатства» в истории крипто.
Интересный случай — контракт Wrapped Ether (WETH), который на август 2025 года хранит более 2,26 миллиона ETH (~1,87% от общего объема). WETH — это токен, представляющий собой эфир, прошедший обёртку для использования в DeFi (например, на Uniswap, Aave). Это не владение в традиционном смысле, а техническая необходимость экосистемы.
Анализ ончейн-владения требует специализированных инструментов, которые помогают отличать реальных владельцев от промежуточных адресов.
Платформа позволяет кластеризовать кошельки, связывать их с известными сущностями (биржами, фондами, контрактами) и отслеживать потоки капитала в реальном времени.
Через SQL-запросы и схемы (например, labels.addresses) можно анализировать поведение кошельков, отделять EOAs (внешние кошельки) от смарт-контрактов и выявлять тренды.
Сервис помечает кошельки на основе истории транзакций и пользовательских данных. Например, адреса Coinbase, Binance и BlackRock уже имеют официальные теги.
Как сказал Скотт Дьюк Коминерс из a16z: «Ончейн-анализ — это новая бухгалтерия.»
Одно из ключевых отличий Ethereum от Bitcoin — активность крупных держателей.
В то время как биткоин-«киты» часто хранят активы годами без движения, большинство крупных ETH-адресов — это рабочие узлы сети:
Это означает, что высокая концентрация владения не обязательно ведёт к централизации. Напротив, она отражает зрелость экосистемы, где ETH используется как инструмент, а не только как актив для хранения.
В ближайшие годы можно ожидать дальнейшего роста доли институциональных держателей. Однако это не означает, что сеть становится централизованной.
Протоколы вроде Aave и MakerDAO будут использовать ETH как обеспечение для токенизированных облигаций, недвижимости и других реальных активов, что увеличит спрос.
Ожидается запуск ETF в ЕС, Великобритании и Азии, что привлечёт ещё больше капитала.
Крупные держатели, такие как BlackRock и Fidelity, не участвуют в управлении сетью Ethereum. Это делают разработчики и сообщество через голосования и обсуждения.
С ростом доходности и улучшением ликвидности (например, через stETH, cbETH), всё больше пользователей будут стейкать ETH, закрепляя его в сети.
Как отметил Эллисон Пирсон из Europol: «Владение — это не только баланс. Это участие. И Ethereum построен на участии миллионов.»
Структура владения эфиром в 2025 году — это зеркало всей криптоиндустрии:
Как сказал Андреас Антонопулос: «В будущем мы не будем спрашивать, кто владеет биткоином. Мы будем спрашивать, кто использует эфир.»
Эфир больше не просто "альтернативой биткоину". Он стал инфраструктурой для децентрализованных финансов, институциональных инвестиций и цифровой экономики. И те, кто на него смотрит как на актив для спекуляций, рискуют упустить самое главное: ETH — это не только токен. Это движущая сила Web3.
